Ну, а если брать любовные отношения...

...тогда вообще п-ц. Это надо чтоб обязательно было "так люблю, что убью", оно же "ненавижу... нет, люблю... нет... иди сюда, сволочь!". :-) Либидо + мортидо, моральный садомазохизм, если я правильно употребляю термин. Все мои любимые истории про отношения - как раз из этой серии, начиная с "Тоски".


Какая я интересная личность,

на удивление

заебись просто. :-) Хотелось бы знать, а это откуда в моём сознании взялось. Но тут сложнее, пока я корней не вижу.

---

О персонажах

Сколько себя помню, я всегда больше всего любила художественных персонажей, чья роль в сюжете - учить и наставлять главных героев и/или оберегать всё окружающее от всяких гадов. Или служить источником вселенской благости и мудрости, к которому можно прийти за советом. Или сочетать в себе все эти функции плюс-минус ещё что-нибудь хорошее, с вариациями. Рамирес ("Горец", фильм), Дарий ("Горец", телесериал), Райдэн ("Смертельная битва", фильм и сериал), Эрана (игры Quest for Glory I-V), Финрод Фелагунд (Дж. Р. Р. Толкин, "Сильмариллион").

Вообще, интересно получается. Все эти персонажи:

- гармоничны (не имеют внутреннего конфликта/успешно его разрешили)
- одиноки (не имеют семьи/романтических привязанностей)
- являются Художниками в широком смысле слова (стремятся к красоте и гармонии)
- обладают большой духовной и/или магической силой (последней в половине случаев добровольно жертвуют)
- их характер остаётся практически неизменным на протяжении всего произведения, потому что куда им дальше-то совершенствоваться? Они уже постигли полное Дао.

Показательно, что судьба их всех заканчивается одинаково: самопожертвованием (кроме Дария, но он тоже жертвенная фигура) и гибелью (даже если кого-то потом оживляют).

Христианские такие образы, да. Но стоит учесть, что меня невероятно пёрло с них с самого раннего детства, когда я такого слова-то, как христианство, не знала. Для меня они всегда были чем-то вроде role model.

Интересный такой таракан. Любопытно, откуда взялся. Видимо, я полагаю, что если развитие не идёт по пути семьи/романтических отношений, то другой путь - духовное совершенствование и помощь всему миру. Что, в общем, логично: если у тебя нет Малого Мира, реализуй себя в Большом. А модель Малого Мира меня никогда не привлекала, потому что ячейка общества, которую принято называть семьёй, в моём случае была, мягко говоря, нездоровой.

Ура. Вот и разобрались.

---

Bravo, Il Leone!

Сэмюэль Рэми, 2010 год.

Кто рождён царём... Вы только посмотрите на этого человека: это же живое воплощение слова "царственный".

А ещё он очень честный и не боится прямо высказывать то, что думает. Например, в блоге La Cieca сейчас бушует холивар по поводу того, имел ли Рэми право критиковать текущую постановку "Аттилы" в МЕТ (в которой он сам исполняет камео - папу римского Льва I). Рэми в комментариях к рецензии в газете Dallas Morning News сказал открытым текстом, что постановка - полный трэш, не имеющий никакого отношения к опере Верди, а режиссёр не дал певцам никакой возможности для драматической игры; словом, полное фиаско.

После этого я зауважала его ещё больше. Ах да, адрес электронной почты Рэми рулит невероятно: AttMeph. Но, по-моему, его всё-таки чем-то особенно достали, если он написал такое. Обычно он весьма сдержан и тактичен в высказываниях. Хотя, может быть, он решил высказаться по полной программе, потому что сейчас ему в любом случае нечего терять: он говорит, что это его последний сезон в МЕТ.

Не забыть бы про его грядущий день рождения...

@темы: опера, Музыка

---

Фотофлуд

+2 без особой обработки

Фото, как и прежде, Наташи Думко.

@темы: нарциссизм на марше

---

Про бёртоновскую "Алису"

Представим себе Сюжет:

Герой стоит перед проблемой Выбора Пути. Герою предлагается Квест. Чтобы завершить Квест, Герой должен пройти множество испытаний, в конце обрести блестящие латы, Вострый Меч™ и убить этим Вострым Мечом™ чудовище. После чего Герой спокойно обретает свой Путь.

Узнаёте, да? Архетипический сюжет волшебной сказки: инициация героя, утверждение своей самостоятельности и - если учесть Вострый Меч™ - своего мужского начала. Единственное, чем отличается "Алиса" Тима Бёртона от многочисленных подобных сказок, так это тем, что Герой там - девочка. По крайней мере, по рождению. Что не отменяет для неё необходимости найти Вострый Меч™, облачиться в блестящие латы и убить чудовище, дабы обрести зрелость и самостоятельность. Интересно также отметить, что при самой первой встрече Шляпник обращается к Алисе в мужском роде, что ещё раз напоминает о том, что перед нами - мужской сценарий сказки. А после завершения Квеста, когда девочка Алиса с обретённым Вострым Мечом™ поимела поставила на место всех и каждого, кто когда-либо на неё давил или пытался учить её жить так, как она не хочет, я восторженно затопала ногами и едва не заорала вслух: "Так их, девочка! Молодец!!"

Надо сказать, что многие и многие художественные произведения новейшего времени отличаются весьма любопытным распределением гендерных ролей, детские произведения в том числе. Кажется, в человеческом сознании наконец-то начинают происходить перемены.

Безумный Шляпник - креатура в лучшем стиле всех прочих светлых трикстеров Деппа, но не похожа ни на одного из них. Осмелюсь сказать, что лучше Деппа никто не умеет играть светлых трикстеров в волшебных сказках. Кто-то может заявить, что, кроме них, он не умеет играть больше вообще ничего, но даже если так, фиг с ним! Главное, что эти креатуры у него получаются непревзойдённо. Кстати, если вернуться к гендерному вопросу, то Шляпник, как и любой трикстер, сочетает в себе оба гендера, и мужской, и женский. И ещё: это редчайший случай, когда я верю в возможность романтической линии для такого персонажа.

Обязательно схожу на фильм ещё раз, желательно в 3D. Графика там улётная.

---

Герменевтика

Похоже, в этом мире есть-таки научная деятельность, которая мне интересна. Это герменевтика - направление одновременно философии, литературоведения, психоанализа и ещё парочки абстрактных наук о копании в вопросах духа и искусства. Герменевтика рассказывает как раз о том, что мне всегда было интересно: об интерпретации текста, поиске в нём различных смыслов, "вчувствовании" в текст и постижении таким образом духовного смысла, выходящего за пределы непосредственно текста. Под текстом в герменевтике понимают не только книги, но и любые произведения искусства, исторические события и другие объекты, которые можно понять и осмыслить. Но герменевтика - не наука, это именно практический процесс. О ней можно теоретизировать, но без практики она не имеет смысла. А практически я занимаюсь тем, что входит в понятие герменевтики, всю свою сознательную жизнь, и очень это люблю.

Герменевтика как деятельность в конечном счете имеет цели практические: понять, понимать, делаться понимающим (то есть умнеть), помогать другим делаться понимающими (умными), улучшать взаимопонимание между людьми и народами, объяснять основания своего или чужого понимания (интерпретировать) и помогать другим интерпретировать что-то, избавляться от глухого непонимания и помогать в этом другим, шире - обогащать духовную жизнь индивида и рода, делая людей умнее, лучше и чище. - "Обретение способности понимать: Введение в герменевтику".

Могу теперь на вопрос: "Чем Вы занимаетесь?" гордо отвечать: "Я практикующий герменевт!"

---

Интересно, что совершенно разные люди иногда бывают удивительным образом похожи.

ещё фотко

 Аликс Альберти, у тебя нет в Италии родственников?

---

Театральные конфузы

Смотрела недавно видеозапись "Лоренцаччо" из какого-то французского театра. Там на сцене присутствует помост типа небольшой сцены же, над которым на карнизе прикреплён раздвижной занавес красного бархата. Сей помост в сцене убийства герцога исполнял роль кровати: туда положили подушки, покрывало, а занавес, соответственно, служил пологом.

И вот, когда Лоренцо ушёл якобы за Катариной, карниз полога "кровати" без видимых причин оторвался с одного бока и зримо перекосился. Герцог, отдаю ему должное, глазом не моргнул и невозмутимо продолжал свой монолог. Потом, когда герцога уже убили, занавес был ненавязчиво повешен обратно оч. умелыми ручками Спарафучиля Скоронконколо, но, сволочь, вскорости опять перекосился. "Ё**ный занавес!" - так и читалось на лице Скоронконколо, пытавшегося поправить дело то так, то этак, не выбиваясь при этом из роли. Но занавес стойко противостоял всем попыткам привести его к повиновению и портил весь пафос жоржсандовской сцены, где Лоренцо и Катарина, стоя над трупом герцога, беседуют про Флоренцию-мать и всё такое. (Вместо текста Мюссе в этой сцене воспользовались неоконченной пьесой Жорж Санд "Заговор в 1537 году", которая послужила основой для "Лоренцаччо".)

Потом в битву с занавесом отправился сам Лоренцо и читал свой монолог, стоя на табуретке и пытаясь прикрепить карниз на место. (Залу к этому моменту было уже очень весело.) Гнусный карниз, конечно же, с достойным уважения упорством х*якнулся в третий раз, злорадно прозвенев по полу остатками креплений. Лоренцо мысленно выматерился, слез с табуретки, злобно перешагнул через труп герцога и отправился восвояси, сопровождаемый сдавленными смешками. Отсюда мораль: а вот нефиг заменять во всех отношениях замечательный текст Мюссе черновиками Жорж Санд: пьеса противится этому, как может.

@темы: плантации травы

---

Соня Прина

На кого-то из моих друзей эта женщина похожа... жжОт!

@темы: опера

---

Концерт

28 февраля, в воскресенье, оперный театр-студия им. Прокофьева даёт в ЦДРИ (Центральном доме работников искусств) концерт. Начало - в 14.00. Программа ненапряжная: арии из оперетт и лёгких опер. Рвача на груди рубашек и Аццкой Драмы не ожидается. У меня есть приглашение на два лица и могу добыть ещё. Кто-нибудь хочет пойти со мной?

@темы: опера

---

Давно мне такая забористая трава не попадалась, эхма...

Продолжаю курить "Лоренцаччо". Вчера нарыла такое сокровище, от которого всю ночь не спала, да и утром так, вздремнула ненадолго: тараканы своим топотом спать не давали. Собственно, вот что. Две статьи: "Цветок и шпага: сексуальный символизм в Лоренцаччо" и "Челлини и Мюссе: обратная сторона медали в Лоренцаччо". Обе статьи авторства Мари Маклин (Marie Maclean), члена Академии гуманитарных наук Австралии и ст. н. с. Университета Монаша, крупнейшего университета Австралии же. К сожалению, ни та, ни другая статья в Сети не доступны ни в полном, ни в ограниченном просмотре, только фрагментами, так что пришлось прибегать к редкостно извращённым нетрадиционным способам, чтобы извлечь хотя бы часть текста на свет Божий. Но извлекла, примерно 6 страниц Ворда. Этого мне хватило, чтобы маниакально бодрствовать всю ночь и потом бегать как наскипидаренная весь день.

Статьи во многом повторяют друг друга, поэтому там, где мысли совпадают, я цитирую более позднюю "Челлини и Мюссе", хотя основным источником кактусов любопытных наблюдений является "Цветок и шпага". Итак, конспект статей, приправленный и моими наблюдениями, и вычитанными ещё где-то... много всего.

залезть на плантацию кактусов?

Если начать копаться в тексте "Лоренцаччо" так, как это делает Мари Маклин, нетрудно обнаружить, что дедушка Фрейд там не просто проходил мимо, а просто-таки присутствует везде и всюду, деваться некуда. Символический пласт пьесы очень богат. В основе его лежит противопоставление мужского и женского начал, ассоциированных со следующими парами символов:

шпага - цветок
день - ночь
солнце - луна
Священная Римская империя - Флоренция

и сопряжённые с этими символами процессы кастрации и дефлорации, а также противопоставление невинности насилию, белого цвета красному и т. д., дальше подробнее.

Начнём со шпаги, ярко выраженного символа мужественности, единственного архетипа, который признают и глубоко почитают все до единого персонажи пьесы, кроме разве что кардинала Чибо. Даже добродетельная и благочестивая мать Лоренцо, Мария, из всех многочисленных грехов своего сына больше всего ужасается тому, что он отказался взять в руки шпагу и принять вызов на дуэль.

По подсчётам Мари Маклин, собственно слово "шпага" (epée) употребляется в тексте пьесы 51 раз, близкие к нему существительные, вроде couteau, stylet, pique - ещё 81 раз, не считая многочисленных прилагательных, связанных действий и прочих производных от. Сцен, где в том или ином виде присутствуют кастрация (в психоаналитическом смысле слова), лишение силы, мужественности и т. п., насчитывается около сорока, начиная с самой первой (разоружение Маффио, брата юной девушки, которую соблазняет герцог) до 7 сцены 5 действия (бедняк, шедший с огромным ножом за Лоренцо, но так и не решившийся его убить). Олицетворением достойного и подобающего для мужчины поведения для благородных флорентийцев является Пьетро Строцци, кровью смывший оскорбление, нанесённое его сестре. (В пятом действии мы узнаем, чего на самом деле стоит весь из себя мужественный и благородный Пьетро, когда он решает продать свои услуги королю Франции, фактически - из личных амбиций вступить в связь с врагом своей родины.)

При таком раскладе Лоренцино Медичи, падающий в обморок при виде шпаги (в отличие от всех прочих мужчин, которые за неё хватаются при каждом удобном случае), - это худшее посрамление звания мужчины и члена семьи Медичи, какое только можно вообразить в рамках мышления подавляющего большинства персонажей пьесы. 4 сцена I действия, где Лоренцо намеренно падает в обморок, не желая принять вызов, особенно ярко иллюстрирует его добровольный отказ от собственной мужественности. Стоит обратить внимание, что именно в этой сцене герцог насмешливо называет его "дорогая Лоренцетта". Имя "Лоренцетта", так же, как и другие варианты имени Лоренцо, служит для обозначения одной из масок, носимых Лоренцо: в данном случае это изнеженное женственное создание, любовник (mignon) и игрушка герцога. Маклин принимает бисексуальность Лоренцо и Алессандро как данность, но замечает, что вовсе не это служит для Лоренцо источником позора в глазах общественности; в конце концов, 80% (если не 99%) флорентийских мужчин грешили этим. Лоренцо подвергается остракизму и приобретает презрительную кличку "Лоренцаччо" за свою трусость, подлость и малодушие. А сам он, говоря с величайшим презрением о том, что для того, чтобы войти в доверие к герцогу, "надо было слизать поцелуями с его толстых губ все остатки оргий", больше всего негодует по поводу того, что так унижаться и насиловать себя ему пришлось ради человека, который во всех аспектах стоит ниже его: незаконнорожденный (а Лоренцо - законный сын, безупречного происхождения), развращённый (а Лоренцо был "чист, как лилия"), неотёсанный (а Лоренцо утончён и образован). И при всём при этом на троне Флоренции, обладая неограниченной властью, сидит именно Алессандро, а Лоренцо, при всех его достоинствах... ну, мы видим, какие роли он исполняет при герцоге. Это всего лишь одна из многочисленных инверсий, извращений естественного порядка вещей до обратного, которыми изобилует пьеса.

Противоположный шпаге главный женский символ пьесы - цветок. Город Флоренция, название которого происходит от слова "цветок", на протяжении всей пьесы тоже имеет ярко выраженную женскую природу. Флоренцию сравнивают и с матерью, и со шлюхой (эдипов комплекс тоже сюда, угу). Символ лилии и её белый цвет, цвет невинности, разумеется, идут в эту же копилку. И Флоренция, прекрасная Флоренция, идеальный образ женщины для многих и многих персонажей (включая Лоренцо), подвергается дефлорации, насилию со стороны Священной Римской империи; более того, она идёт на поводу у этого насилия. Балы, оргии, маскарады - Флоренция на полную катушку использует известную максиму "Если изнасилование неизбежно - расслабьтесь и получайте удовольствие", что особенно мучит немногих осознающих это патриотов, вроде золотых дел мастера. Как и юная Габриэль, в одну ночь ставшая публичной женщиной, но не испытывающая видимых угрызений совести по этому поводу, Флоренция тоже добровольно и не без удовольствия соглашается с ролью куртизанки при императоре и папе римском. Вряд ли будет надуманным перенести примерно такое же поведение и на Лоренцо, в свою очередь дефлорированного герцогом (как в прямом смысле - приобщением к содомии, так и в переносном, путём приучения к пороку).

Кстати, о совращении Габриэль (первая сцена первого действия). Первый монолог Лоренцо, в котором он описывает удовольствие от совращения невинной девушки, весьма показателен:

[...] всё говорить и ничего не говорить, смотря по нраву родителей; медленно приучать растущее воображение воплощать свои грёзы, притрагиваться к тому, что его пугает, презирать то, что его защищает! Дело идёт скорее, чем можно думать; истинная заслуга в том, чтобы действовать наверняка. [...] какой великолепный поток, какая мощная волна под этим хрупким льдом, что трещит при каждом шаге! Никогда ещё цветущий куст не приносил более редкостных плодов... (I.1)

Во-первых, это фактически манифест плана убийства: на всём протяжении пьесы Лоренцо действует в полном соответствии с собственными словами: всё говорит и в то же время ничего не говорит, презирает того, кто его защищает, но находится в непосредственной близости к нему, действует уверенно и наверняка. Во-вторых, любопытны два последних образа: могучий поток под тонким льдом и цветущий куст. Это не только намеренное иронизирование над двумя излюбленными романтическими образами, но и гораздо более применимы эти образы к самому Лоренцо, чем к той юной девушке. Образ цветущего дерева (а цветок, как уже было сказано, есть основной женский символ пьесы) и его редкостных плодов, которые ждут того, чтобы их сорвали, являет нам первую аллюзию на процесс дефлорации, объединяющий все сексуальные пласты пьесы. Мы ещё увидим, как месть Лоренцо герцогу также является процессом дефлорации при помощи меча.

Действие вышеупомянутой первой сцены I акта происходит ночью. Ночь и связанные с ней образы - второй главный женский символ в противопоставление мужскому началу, дню и солнцу. Всего семь сцен пьесы происходят ночью, но все они имеют чрезвычайную важность. Главная сцена, убийство герцога, также происходит ночью. Лоренцо, безусловно, является неотъемлемым созданием ночи и всех её женских коннотаций: его первое появление происходит ночью, он редко ложится спать до рассвета (см. II.4), его преследует его собственный призрачный двойник, он постоянно носит маски, и никто не видит его истинного лица, причём одна из масок, Лоренцетта, является откровенно женской. Интересно ещё заметить, что в костюмированных постановках "Лоренцаччо" исполнитель главной роли, как правило, одевается сплошь в чёрное.

Ещё одна ассоциация ночи с женским началом - 2 сцена I действия, где Лоренцо, Алессандро и Сальвиати переодеваются монахинями. В ней ещё присутствует бал, символизируя продажное поведение куртизанки-Флоренции, и снова имеют место быть маски и переодевание. Вся эта сцена - очередная инверсия, переставление с ног на голову всего, чего только можно: добродетели, религии, пола, сексуальности, традиции. По меткому выражению одного из горожан: "День обратить в ночь, а ночь в день". Ещё интересно заметить связь ночи со свадьбой, ведь бал даётся в честь бракосочетания.

И, наконец, подходим к самому интересному: анализу главного события пьесы, убийства Алессандро или "кровавой свадьбы", как это событие часто именуется между строк.

Об отсутствии у Лоренцо цельной натуры упоминали и другие исследователи, и я писала парой постов раньше. Здесь важно упомянуть это в контексте того, что отсутствие у Лоренцо ярко выраженного собственного "я" лишает его замысел - убить герцога - чёткой мотивации. Мотивации-то есть, но все они настолько нелогичны, противоестественны и расплывчаты, что в этом кактусовом лесу нетрудно и заблудиться. Желал ли он освободить мать-Флоренцию от насильника-герцога, ставленника Империи? Мечтал ли о лаврах нового Брута? Была ли это личная месть за всё то, что Лоренцо пришлось испытать из-за Алессандро (испытать, конечно, из-за себя и своих тараканов, но кто же в таком признается)? Был ли это акт любви, смешанной с ненавистью (а можно ли провести границу между тем и другим)? Верно и то, и другое, и третье, и четвёртое. Но главная мотивация поступка Лоренцо, как кажется автору статьи и другим исследователям (и мне заодно), состоит в попытке обрести собственное "я" путём элиминации главной причины (или, скорее, повода для) своей внутренней раздробленности. А немаловажная часть внутреннего конфликта Лоренцо состоит в невозможности примирить в себе мужское и женское, и убийством герцога он намеревается в том числе и вернуть себе утраченное мужское начало путём сбрасывания унизительной женской роли, которую он вынужден играть. В пьесе отлично видно, насколько важен для Лоренцо ритуальный смысл убийства. Он даже меч, предназначенный служить главным орудием, выбирает "девственный", не запятнанный ещё ничьей кровью. И все визуальные образы IV действия направлены к ритуальному акту убийства и его алтарю - постели. Действие открывается декларацией Лоренцо своих последних приготовлений к ритуалу:

В моей комнате, синьор; я велю занавесить мою постель белым пологом и поставить на стол горшок резеды... [...] ровно в полночь моя тётка будет ждать вас в одной сорочке. (IV.2)

Белый цвет невинности, белый цвет смерти, белоснежное брачное ложе, алая кровь на нём и алый цвет солнца, которому захочется "узнать новости", которые оно "завтра услышит от этой ночи". (IV.1) А замечательно двусмысленный монолог Лоренцо (IV.3) выражает единственное чётко оформленное чувство при мысли о предстоящей ночи: "жгучую радость, как раскалённое железо".

Хотя подсознательная цель ритуальной "свадьбы" состоит в изменении сексуальных ролей, пока ещё Лоренцо видит Алессандро, своего "милого", в роли жениха:

Ах, милый мой, милый! Надевайте новые перчатки и платье покрасивее; тра-ла-ла! Принарядитесь, новобрачная хороша! Но шепну вам на ухо: опасайтесь её ножика! (IV.9)

Если в его саркастическом высказывании о Лукреции

Она доставила себе удовольствие совершить грех и заслужила славу своей гибелью. Она дала поймать себя живьём, точно жаворонок в западне, а потом очень мило воткнула себе в живот свой маленький ножик. (II.4)

нож был ещё орудием самонасилия, то теперь "новобрачная" готова нанести удар сама. В миг своего триумфа Лоренцо удаётся на какое-то время обрести утраченную цельность. Теперь он одновременно и мужчина, и женщина, и насильник, и жертва, и шпага, и цветок.

Девятая сцена IV действия повторяет первую сцену I действия. Она совершается тоже ночью; Лоренцо готовится к убийству герцога так же, как готовил герцога к дефлорации Габриэль. И вновь над всем царит бледная луна, богиня, соединяющая свет и тьму, алое и белое, кровь и воду, эрос и танатос.

Физическое осуществление брачного ритуала совершается быстро и ловко. Герцог, уверенный в своей мужественности и потенции, ожидающий, когда к нему придёт его очередная жертва, оказывается символически кастрирован, лишён своего меча и вместе с ним - своей чести Медичи. Ложась в постель, он видит себя в привычной роли агрессора, не зная ещё, что инверсия осуществилась. В момент кульминации его мужественная фигура играет роль женщины, ожидающей дефлорации. Лоренцо входит со шпагой в руке, впервые играя роль мужчины в их "мерзкой комедии" (по выражению Филиппо Строцци). Нанося удары трепещущему телу Алессандро, он завершает их "кровавую свадьбу" и получает напоследок вещественный знак этого бракосочетания:

Гляди, он укусил мне палец. Я всю жизнь буду хранить это кровавое кольцо, бесценный алмаз. (IV.2)

В удовлетворении от своего триумфа и утверждения мужественности, в упоении местью за собственное падение и поругание Флоренции, его радость возрождает потерянную им когда-то красоту, чистоту и цельность:

Как ночь прекрасна! Как воздух чист! Дыши, дыши, сердце, убитое радостью! (IV.2)

Но его эйфория не длится долго, триумф бесплоден и обречён. Лоренцо слишком хорошо играл свою роль труса и предателя, чтобы республиканцы поверили ему, когда он предупреждал их, что собирается убить герцога. Он сам наказывает себя. Неспособность Лоренцо примирить в себе мужское и женское начала, за исключением краткого момента владения собой непосредственно перед убийством, изображается сменой ночи в конце IV действия на день в начале V. Ночь и день служили отражением позитива и негатива в пьесе, теперь ночь и лунный свет ушли, остался лишь упоённый кровью день. Так совершается неизбежное: Флоренция по-прежнему "утопает в волнах вина и крови" (III.3), добровольная жертва нового насильника, а Лоренцо покорно умирает от ножа наёмного убийцы, обретая безымянную могилу в водах венецианской лагуны; последняя ироническая и жалкая перемена ролей в длинной череде предательств, разврата и убийств.

@темы: плантации травы

---

Подстриглась

Мне теперь в магазине спиртное не продадут.



Причёска -  SturmFliege, фото - Наташа Думко.

@темы: нарциссизм на марше

---

Официально заявляю, что пока выучишь все эти колоратуры - зае...шься. Но выучим, не боги горшки обжигают. Хуже то, что вокальная строчка практически открытая, никакой поддержки. Но и это не большая проблема, тут мелодия простая.

И всё-таки мне упорно кажется, что есть в этой музыке какая-то наё...ка, и не всё тут так просто, как слышится. Я бы эту песню поставила саундтреком к какому-нибудь жутко ангстовому видеоряду, чтоб Аццкая Трагедь, Личная Драма, Внутренний Конфликт, а ты вынужден весело чирикать. Или чтобы на фоне этой музычки рвались какие-нибудь снаряды, гранаты, бои местного значения - а над всем этим порхает бабочка, как символ преходящести всего земного. Вот тогда будет нормально.

Мне почему-то становится больно, когда аккомпанемент замирает, и одинокий, хрупкий голос в полной тишине начинает петь: "Charmant papillon, dont l'aile d'or passe..." Особенно когда пою сама.

---

Чешу спинки своим тараканам - читаю про "Лоренцаччо"

Вот, например, очаровательная книжка про Мюссе: Herbert S. Gochberg, Stage of dreams: The dramatic art of Alfred de Musset (1828-1834). Она мне говорит:

"As complex as his motivation may appear to be at various stages of the play, there is one factor which remains constant: the murder of Alexander is an act of love, conceived in purity and nurtured in corruption."

("Какой бы сложной ни казалась его [Лоренцо] мотивация в различных сценах пьесы, несомненно одно: убийство Александра есть акт любви, порождённый чистотой и взращённый пороком.")

Ну да, "так люблю, что убью" - это, несомненно, Наше Всё. Что "Тоска", что "Милосердие Тита", что "Бекет" - три моих любимых пьесы. Теперь ещё и четвёртая прибавилась.

А в другой книге приводится любопытное замечание о том, что у Лоренцо отсутствует какая-либо психологическая цельность, нет цельного эго. Вместо этого в нём можно обнаружить сразу четыре разных личности:
- философ и школяр, не интересующийся ничем, кроме искусства и природы;
- патриот, оплакивающий "несчастную Италию" и дающий клятвы в Колизее;
- добродетельный юноша, "чистый, как лилия", жертвующий своей чистотой ради грандиозного патриотического замысла - войти в доверие к тирану и убить его;
- наконец, Лоренцаччо, любовник, собутыльник и сводня герцога, дебошир и развратник.

И в одну цельную личность эти четыре субличности никак не складываются. Более того, у каждой из этих субличностей есть своё отражение среди других персонажей: первый - это художник Тебальдео, которого не колышет ничто, кроме его искусства; второй - это идеалист и патриот Филиппо Строцци; третья - маркиза Чибо, жертвующая супружеской добродетелью ради того, чтобы попытаться обратить герцога на путь истинный (что любопытно, маркиза Чибо не может разобраться, что же всё-таки движет ею больше: любовь к Родине или всё-таки любовь к самому герцогу); четвёртое отражение - это сам герцог.

С этой т. з. убийство Александра можно рассматривать и как попытку вернуть себе хотя бы подобие цельности путём "брачного ритуала", как Лоренцо неоднократно именует своё будущее деяние. Часть вины за свою психологическую раздробленность Лоренцо, несомненно, возлагает на герцога, и полагает, что его убийством сможет как-то организовать всю эту свистопляску у себя в мозгах. Русский перевод, к сожалению, не передаёт оттенков, которые довольно красноречивы в диалогах Лоренцо и Александра. К примеру, словечко mignon, которое они часто используют для обращения друг к другу, означает "милый", причём употребляется чаще всего между любовниками, т. е. имеет вполне определённый контекст само по себе. У нас это слово, ясен пень, не переводят так, как нужно, иногда даже добавляя в перевод отсутствующий в оригинале оттенок иронии. А там нет никакой иронии, зато игривый, сексуально окрашенный подтекст есть.

А уж финальная речь Лоренцо перед убийством, когда он в экстазе танцует на площади: "Ах, милый, милый! Надевайте свои новые перчатки, свой лучший костюм. Тра-ля-ля! Принарядитесь, новобрачная хороша! Но шепну вам на ухо: опасайтесь её ножичка!" "Милый" - это, понятно, герцог, "новобрачная" - сам Лоренцо. Про фаллический символ в виде "ножичка" вообще молчу. Он даже свою спальню, где должна случиться "брачная ночь", убирает цветами и празднично обставляет. Ах да, а ещё герцог перед тем, как умереть, кусает Лоренцо за палец, надевая ему своеобразное кольцо, о котором Лоренцо говорит так: "Я всю жизнь буду хранить это кровавое кольцо, бесценный алмаз."

Вот же ж эпическая плантация кактусов, а...

@темы: плантации травы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Три произведения мировой культуры, по которым я не только приемлю слэш, но и сама бы написала - это опера Моцарта "Милосердие Тита", пьеса Ж. Ануя "Бекет" и пьеса А. де Мюссе "Лоренцаччо". А как не написать, когда оно там просто есть, хоть на цитаты растаскивай? Это даже не слэш, а вполне себе канон. Что характерно, все три случая - примеры эпических тараканов, табунами скачущих в мозгах героев. Причём обоих. Кроме "Милосердия Тита" - там один из партнёров вменяемый. Ну, собственно, потому там всё хорошо и кончается, в единственном случае из трёх.

Эх, ну не любовь это для меня, если без тараканов, ну просто не любовь... Что "Тоска", что эти три пэйринга. Хотя нет, есть один случай, где собтственно тараканы не скачут, но зато там есть препятствия другого склада. А так, конечно, отношения вида "так люблю, что убью" - это наше всё, да.

---

Бу-га-га, меня нашла очередная работа. Примерно та же по профилю, но в другом театре, гораздо менее пафосном и менее ебанутом официозном. А денег дают примерно столько же. Пойду, пообщаюсь с ними, может, там мне больше понравится.

Всегда говорю: если надо - работа сама тебя найдёт, сиди и не дёргайся. Я вот посидела-посидела на бережку, посмотрела, что плывёт мимо меня, и выбрала то, что привлекло моё внимание. А не понравится это - приплывёт ещё что-нибудь. Главное - не дёргаться и не метаться в панике, а уметь спокойно ждать.

---

Джузеппе Таддеи

Можно, я тут поору немножко? Можно, да?

Люблю Таддейчика - не могу! Люблю! ОБОЖАЮ!

Не знающие, кто это, да сходят сюда и восхитятся:

видиво

Здесь этому человеку уже 70 лет. Но разве он не молод?

Таддеи был потрясающим Фальстафом, лучше которого, ИМХО, просто в природе не бывает, замечательным Фигаро (и Моцарта, и Россини), Дулькамарой, Джанни Скикки, Лепорелло, Риголетто, Симоном Бокканегра.... И даже Жераром и Скарпиа. Да что бы он ни пел, это просто LOVE! Таддейчик - один из тех очаровательных людей, которые, как никто, умеют радоваться жизни и заражать этой радостью всех вокруг. Стоит послушать любую из его комических ролей, и самое плохое настроение снимет, как рукой. (Соционическое: Гюго, по-моему. Ну никто больше не умеет так разбрасывать позитив направо и налево!)



Много-много записей можно скачать здесь. У Таддеи очень тёмный, плотный и богатый голос, офигенно выразительный, особенно в партиях буффо. По современной классификации он даже не баритон, а бас-баритон. Это видно и из репертуара: моцартовский Фигаро, Дулькамара и Лепорелло традиционно исполняются высокими басами.

Но не одними комическими ролями Таддеи был славен: послушать хотя бы, какой из него князь Игорь или Симон! Голос тут же обретает благородное величие и княжеское достоинство, не теряя при этом своей эмоциональной выразительности.

@музыка: Giuseppe Taddei - Don Giovanni - Madamina, il catalogo e' questo

@темы: опера, баритоны

---

Рыцарь музыки

Стройный невысокий человек с серебристой сединой и большими карими глазами, похожий на маленькую гордую птицу. Весь его облик выражает благородство и сдержанное достоинство. И голос, красивый, гордый, мужественный голос не дрожит, хотя глаза подозрительно сверкают.

62-летний Хосе Каррерас получает британскую музыкальную награду Classical BRIT Award за прижизненные достижения в музыке, а потом исполняет итальянский романс Chitarra Romana.





Статуэтка, которую он держит в руках, изображает рыцаря со щитом и копьём и, право, она не могла найти себе более достойного обладателя. Хосе Каррерас всегда был для меня (и не только) рыцарем от музыки - так он пел, такие образы создавал. И так же стойко и мужественно он боролся и в жизни, когда в 1985 году ему поставили страшный диагноз - лейкемия.

Он победил, один из немногих. И вот уже двадцать лет Хосе Каррерас является президентом созданного им Фонда по борьбе с лейкемией, который помогает людям по всему миру.

@темы: опера, самое любимое

---

www.formspring.me/Arashi110
Тут можно задать мне каверзные вопросы. Анонимно.