Как всегда у меня с новым увлечением, я с наслаждением вгрызаюсь во всевозможные книги по данной теме. Злой гугльбукс, правда, не даёт прочитать самые интересные места, а кое-где вообще фрагментами выколупывать приходится, но дело того стоит. Пока мой фаворит - книжка профессора Иллинойского университета James M. McGlathery Wagner's Operas and Desire. Название интригует, не правда ли? Должно быть интересно, судя по тем фрагментам, которые мне удалось выцарапать из главы про "Мейстерзингеров" и "Кольцо". Увы, в гугльбукс нормального превью нет, поэтому выуживаю буквально по крупицам. Книжка, зараза, стоит на Амазоне 53$! Совсем озверели.

Понравилась интерпретация автором сцены в 3 акте, когда Ева приходит к Заксу якобы с жалобой на туфельку, которая ей жмёт. Во-первых, действительно: когда людей связывают близкие и тёплые отношения, как в случае Закса и Евы, такой процесс, как шитьё и примерка одежды/обуви, приобретает особенно личный характер. МакГлэтери пишет: "Since Eva holds for him an irresistible appeal, like Cinderella for her prince, shoeing her has always been for him an exquisite pleasure, a form of erotic intimacy that remains within the bounds of propriety in their relationship..." ("Поскольку для него [Закса] Ева имеет неотразимую притягательность, как Золушка для принца, шить ей обувь всегда было для него особым удовольствием, формой эротической интимности, не выходящей за грани пристойного в их отношениях.") И действительно, уже несколько раз в различных постановках "Мастеров" я видела, как в момент примерки туфельки между Заксом и Евой проскальзывала не то что искра, а целый электрический разряд. Только появление на сцене Вальтера разрушало чары.

Во-вторых, мало ли как Ева объясняет цель своего визита - дураку ясно, что с обувью у неё всё в порядке, и пришла она вовсе не за этим. Но ещё до того, как она успела пожаловаться Заксу на туфельку, он приветствует её полушутливыми словами, что в новом платье она так хороша, что воспламенит желание и в старых, и в молодых. Он, будучи поэтом, мог бы выразить ту же мысль сотней других способов, но выбирает именно слово begehrlich, означающее чувственную страсть. Это "ж-ж-ж" тоже неспроста. Не зря один исследователь Вагнера, забыла, кто, назвал дуэт Евы и Закса в 3 акте самым чувственным моментом во всей опере. Это действительно так. А чего стоит монолог Евы O Sachs! Mein Freund! Du teurer Mann! Мягко говоря, это не совсем те речи, которые при обычных обстоятельствах девушка сочла бы приличным адресовать другому мужчине в присутствии своего жениха, при этом даже не взглянув в его, жениха, сторону. (К чести Вальтера, он понимает, что в данную минуту он здесь лишний, и хранит тактичное молчание всё время, пока Ева объясняется с Заксом.) Монолог Евы поражает своей открытостью, силой чувств и - да, откровенно эротическими аллюзиями с использованием таких слов, как "пробуждать" и "расцветать".

А во 2-м акте иная Ева в каком-нибудь спектакле вообще, блин, на колени к Заксу усядется, бесстыдница!

Интересно также, что автор рассматривает Вальтера как молодое альтер-эго Закса, каким бы тот хотел стать сам. В том числе поэтому Закс так лоялен к Вальтеру и делает всё возможное, чтобы соединить его с Евой.

Чего я в этой книге не понимаю, так это откуда автор взял идею, что Закс - крёстный Евы. Неужели в либретто написано?

Труд Barry Emslie Richard Wagner and the Centrality of Love тоже представляет интерес. Авторы книг часто проводят параллели между "Мейстерзингерами" и "Кавалером розы" Р. Штрауса, называя оба произведения "операми о романтическом самопожертвовании". Действительно, в обеих операх старшие партнёры - Закс и Маршальша - деликатно отходят в сторону и благословляют своих юных возлюбленных на союз с более молодыми претендентами. Маршальшу даже иногда называют "Гансом Заксом в юбке". В обеих операх кульминационная сцена любовной драмы завершается ансамблем - в "Кавалере розы" терцетом, в "Мастерах" квинтетом (поразительный для вагнеровской оперы случай номерного ансамбля). Но если "Кавалер розы" - история сугубо личная, и о благородстве Маршальши никто, кроме вовлечённых в ситуацию лиц, не узнаёт, в "Мастерах", более общественно направленной опере, мудрость и великодушие Ганса Закса прославляются могучим хором в конце оперы.