Браво! Браво!
04.09.2018 в 10:56
Пишет
Кимури:
Красота рейха шекспировским стихом!
03.09.2018 в 21:35
Пишет Кьянти:
Не опять, а снова ))))
(с)
Господи, полтора года. Полтора года ремиссии. Я уж думала всё: попустило, хвала Великому Одину, аллилуйя. Но не тут-то было. Зашла к morgul - и вот, пожалуйста, рецидив на ровном месте.
Биттенфельд с шоколадным батончиком в руках. Или с сосиской - тут мнения разделились.
Причем реально, он же её в аниме во время боя прям на мостике ест. Картина маслом по паркету. Все летает, взрывается, 36 век, космический флот, судьба Отчизны на весах, и тут он - со своим батончиком. Или сосиской. Там четко не видно, а лично я за шоколадный батончик - всё эстетичнее каких-нибудь, прости Локи, шпикачек.
Но суть не в этом. Суть в том, что еще же и арты есть аналогичной идеи. Например, вот.
Ну вот точно реклама, как пить дать. И опять он там со жратвой - не то эскимо, не то сосиска с горчицей
Это-то меня и добило. Реклама и имперский флот. Имперский флот и реклама. Ну, по крайней мере, я для себя нашла обоснуй, почему Биттенфельд лопает на мостике шоколадный батончик.
И секрет роскошной шевелюры Райнхарда тоже для себя поняла. Шутка ли - стописят лет воевать. Тут пойдешь на любые крайние меры
Джен, дрббл, PG, стеб, треш, няшмяш
К сожалению, пост не проплачен компанией Mars Inc., и вообще никем не проплачен, а жаль.
Саммари: Времена были тяжелые, адмиралы Рейхсфлота выживали как могли.
PRO рекламу
Адмиралтейство.
Коридор перед дверью в кабинет Лоэнграмма, откуда то и дело доносятся возгласы и приглушенные ругательства.
У двери – компания только что покинувших кабинет адмиралов, к ним быстрым шагом приближается опоздавший и в кои-то веки раз всё пропустивший Мюллер.
Мюллер
(тревожно прислушиваясь)
- Утих?
Вален
(со вздохом)
читать дальше- Утихомирили насилу.
Голос Лоэнграмма из-за двери
- Сгною!.. Сошлю!.. В штрафбат!.. На Колыму!..
Мюллер
(изумленно)
- Пардон, коллеги, что его взбесило
На этот раз?
Адмиралы переглядываются, Биттенфельд пожимает плечами.
Биттенфельд
(с кислым видом)
- Сам толком не пойму.
Мюллер
(по очереди оглядывая коллег)
- Родной генштаб? Альянсовская пресса?
План Оберштайна? Цены на бензин?
Кесслер с ухмылкой протягивает ему журнал.
Кесслер
- Реклама.
Мюллер
(удивленно)
- Это ж двигатель прогресса…
(открывает журнал и столбенеет, разглядывая занявшую весь разворот рекламу – Фриц-Йозеф Биттенфельд в пафосной позе на мостике своего флагмана с шоколадным батончиком в руках)
(ошарашенно)
Что значит: «Сникерсни – не тормози»?
Не по-онял…
Вален
(с нотой сарказма)
- В этом вы не одиноки.
Мюллер
(поднимает на Валена потрясенный взгляд)
- Он типа намекнул: мы тормоза?!
Биттенфельд
(вскидывается)
- Я вовсе не…
Вален
(перебивает, насмешливо)
- Какие тут намеки!
Он это заявляет нам в глаза.
Всем сразу – без стеснения и гордо.
Биттенфельд
(возмущенно)
- Я не имел подобного в виду!!!
Вален
(злорадно)
- Плакатным шрифтом.
Ройенталь
(в тон Валену)
- С каждого билборда.
Вален
(выуживает из кармана биттенфельдовского кителя один из таких батончиков)
- Попутно продвигая ерунду.
Мюллер
(косится на батончик, потом на дверь и понимающе тянет)
- Так во-от кому обязаны мы хайпом…
Ройенталь
(ухмыляясь, кивает)
- Любителю арахиса с нугой.
Вален
(почти откровенно ржет и хлопает Биттенфельда по плечу)
- Наш Фриц переобщался с Фаренхайтом.
По компании пробегает волна едва слышных смешков. Биттенфельд багровеет.
Мюллер продолжает изучать журнальный разворот.
Мюллер
(задумчиво)
- Но… будь в рекламе кто-нибудь другой,
Возможно, было б всё гораздо хуже.
(качает головой)
С едой, привычной больше для мужчин,
Мы б все уже сидели точно в луже.
Вообразите: Штайнметц – и хычин.
Компания адмиралов замирает, и на лицах у всех застывает примерно одно и то же изумленное выражение.
Мюллер
(все более вдохновляясь)
- Представьте на секунду: Кемпф – и сало.
Кирхайс – и бургер.
Вален
(растерянно)
- Мюллер, ты дурак?
Мюллер
(отмахивается, явно увлеченный своими мыслями)
- Неважно. Вариантов-то немало.
К примеру, Айзенах – и доширак.
Ты – и хот-дог.
Вален
- Чего?!
Мюллер
(деловито)
- Сосиска в тесте.
(переводит взгляд на следующую жертву гипотетической рекламной кампании)
И Кесслер – возвращается домой,
С опасного задания, к невесте –
Победно потрясая шаурмой.
И Оберштайн…
Ройенталь
(оживляясь)
- А что у Оберштайна?
Мюллер
(вдохновенно, так, словно читает заголовки сенсационных статей)
- Что там, за краем серого плаща?
Главнейшая военная рейхс-тайна!..
Биттенфельд
(хмыкнув)
- Собачий корм?
Мюллер
(иронично)
- Тарелочка борща.
(проникновенно, с придыханием)
И тот же Ройенталь – с лицом страдальца,
Прожив полгода в космосе без баб –
Почти что не дыша сжимает в пальцах…
Ройенталь
(закатывает глаза)
- О нет…
Биттенфельд
(ржет)
- О дааа…
Кесслер
(фэйспалмит)
- Ой, бля…
Мюллер
(выдержав эффектную паузу)
- Люля- кебаб.
Кесслер
(сквозь общий смех)
- Завязывайте с этим гастро-порно.
Мюллер мгновенно настораживается и затихает.
Биттенфельд
- Да кто нас тут услышит-то?
(хлопает Мюллера по плечу)
Не ссы.
Ты сам-то с чем?
Мюллер
(снова расплывается в улыбке)
- С ведром. С ведром попкорна.
А Миттермайер – с палкой колбасы…
Лютц – с рулькой и оптическим прицелом…
Кесслер
(сквозь смех, качает головой)
- Пойдем уже отсюда – от греха…
Кесслер разворачивается и уходит по коридору, за ним, смеясь и передавая из рук в руки журнал, уходят Мюллер, Биттенфельд и остальные.
А в это время в кабинете Лоэнграмма греют уши у дверей сам Лоэнграмм и Пауль фон Оберштайн.
Лоэнграмм
(растерянно)
- Он что, дурак?
Оберштайн
(пожимает плечами, ровно)
- Дурак.
(после паузы)
Однако в целом
Идея, как ни странно, неплоха.
(видит полный недоумения взгляд Лоэнграмма и поясняет)
Казна пуста, войне не видно края,
В стране давно бардак и неуют –
В условиях таких не выбирают,
А быстренько хватают, что дают.
(выуживает из папки листок бумаги и протягивает Лоэнграмму)
Контракт, к примеру, с мясокомбинатом.
Лоэнграмм, уловивший ход оберштайновских мыслей, отталкивает его руку.
Лоэнграмм
(возмущенно)
- Да Рейх и без того непобедим!
Оберштайн
(ровно)
- Но если будет всё, как в сорок пятом,
По крайней мере, сытно поедим.
Лоэнграмм
(вспылив)
- Имейте совесть!!
Оберштайн
(ровно)
- Что?
Лоэнграмм
(слегка стушевавшись)
- Эээ… чувство меры.
Оберштайн
(пожимает плечами, ровно)
- Ну, как хотите.
Оберштайн убирает бумагу обратно в папку.
Лоэнграмм
(с нотой сарказма)
- Вот и хорошо.
Лоэнграмм разворачивается и, нервно взмахнув плащом, выскакивает в коридор и уходит.
Оберштайн, подумав, идет за ним, вытаскивая из папки еще несколько листочков.
Оберштайн
(все тем же занудным тоном а-ля «ничего личного – всё на благо отечества»)
- Тогда шампуни – с кондиционером.
А также ювелирка и секс-шоп.
Немая сцена.
Занавес.
URL записи
URL записи